Пятнадцать лет назад из Тулы в Москву ворвалась девушка с амбициями, острым взглядом и не менее острым умом — Татьяна Брухунова. Сначала университет, потом скромная должность администратора сайта, а дальше — стремительный взлёт по карьерной лестнице, словно в лифте с оторванным тросом. Евгений Петросян, как опытный ловец талантов, разглядел в ней не просто помощницу, а человека, способного перевернуть его мир. К 2014 году она уже рулила его Театром миниатюр, а к 2018-му — и его сердцем.
Их дети — сын Вagan и дочь Матильда — стали ещё одним аккордом в симфонии её новой жизни. Но если малыши росли незаметно для публики, то её гардероб кричал на весь Instagram. Prada, Gucci, YSL — её луки стоили, как годовая зарплата среднестатистического россиянина, а стилисты шептались: «Три миллиона в неделю? Легко!».
Однако за блеском бриллиантов прятались менее гламурные детали: забытые счета за ЖКУ. 135 тысяч долга в первой московской квартире у Белорусского вокзала, 179 тысяч — в пентхаусе за 400 миллионов. Платила лишь после публичного позора, будто штраф за парковку, а не за жизнь в золотой клетке.
Последний каприз — квартира в Толстовском доме, где лампа-жираф за 317 тысяч соседствует с видом на Фонтанку. «Северный дом» — так она называет это место, хотя бывает там реже, чем аист на крыше. Пару дней в месяц — на спектакли, пару кадров — для соцсетей. Остальное время — пыль на полу и неоплаченные квитанции.
Развод Петросяна и Степаненко напоминал дележ шкуры медведя, который ещё бегал по лесу. Квартиры, машино-места, поместья — всё пополам. Ходят слухи, что Елена теперь за океаном, а Викторина, дочь юмориста, и вовсе выписана из «архитекторской» однушки. Татьяна же тем временем примеряет роль последней музы короля эстрады, оставляя за собой шлейф из долгов и люксовых обновок.
Её жизнь — как её наряды: яркая, дорогая и никогда не повторяется. Вот только счета, увы, имеют привычку напоминать о себе снова и снова.
